Преподобноисповедник гавриил мелекесский: мы могли только страдать и терпеть

Статья написана при поддержке  Международного грантового конкурса 

Православная инициатива 2015-2016»  (проект: «Двенадцать православных подвижников Симбирского края»)

Архимандрит Гавриил (Игошкин) прославлен в чине исповедников. Это особый лик святости, к нему причисляют тех, кто открыто исповедовал православную веру во время гонений и сам был гоним, но не претерпел мученической смерти. Если же подвижник был монашествующим, то его называют преподобноисповедником.

В Русской Православной Церкви чин исповедничества практически не встречается до начала жестоких гонений советской власти. ХХ век дал России больше исповедников, чем вся её предшествующая история.

В синодальный период известен только Иоанн Русский, принимавший участие в русско-турецкой войне 1710–1713 годов. Он попал в плен к туркам и подвизался в плену в Малой Азии, т.е. на турецкой территории, где был, поначалу, жестоко унижаем и мучим турками за отказ принять ислам. Однако в последствии, своей праведной жизнью и даже чудесами приобрел известность среди турок, которые стали называть его «вели» – святой. Скончался он своей смертью в 1730 году, причастившись перед смертью Святых Тайн.

Иоанн Русский жил в рабстве и однажды совершил чудо для своего хозяина – турка по имени Ага. Ага разбогател и стал одним из самых влиятельных людей в Каппадокии, в своём городе Ургюпе. Он объяснял это тем, что в его доме живёт праведник. Разбогатев, Ага решил совершить хадж. Когда он уже был в Мекке, его жена пригласила родных и друзей в свой дом на обед. И когда принесли любимое блюдо Аги, плов, она сказала прислуживавшему гостям Иоанну: «Как же рад был бы твой хозяин, если бы он был здесь и вкушал с нами этот плов!». Святой тогда спросил у неё это блюдо, говоря, что отправит его в Мекку. Гости заулыбались удачной шутке и очень развеселились, но просьбу выполнили. Они подумали, что Иоанн захотел сам съесть плов или поделиться с бедняками. Но когда Ага вернулся домой, он рассказал о произошедшем с ним чуде: находясь в Мекке, он обнаружил в гостинице, в запертой на ключ комнате дымящееся блюдо с пловом, на котором было выгравировано его имя. Как было и на всей другой посуде в его доме.

Подобно святому исповеднику XVIII века архимандрит Гавриил в ХХ веке тоже совершил чудо для своего «хозяина» – начальника Мариинского лагеря в Кемеровской области. Однажды у последнего тяжело заболела жена, и ни один врач не смог ей помочь. Тогда он стал просить отца Гавриила, чтоб он «полечил» жену. Отец Гавриил отказывался, утверждая, что он не врач и не может лечить, а может только молиться о болящей. «А я это и прошу Вас», — сказал начальник и пригласил отца Гавриила к себе домой. По молитвам отца Гавриила жена начальника лагеря получила полное исцеление. Тогда начальник в благодарность стал хлопотать о досрочном освобождении отца Гавриила. И 3 октября 1954 года состоялось заседание Кемеровского областного суда, на котором было вынесено определение о досрочном освобождении отца Гавриила по болезни. Священник был освобожден из-под стражи 23 октября, отбыв ровно половину срока – пять лет из присужденных десяти.

Так проявилась в жизни подвижника Правда Божия, и теперь  советские тюремщики, как много раньше турецкие рабовладельцы, прониклись верой и почитанием православного святого.

Однако, это, можно сказать, был исключительный случай, совершенно нетипичный для эпохи гонений. В целом путь исповедничества был очень труден, по истине, это был Крестный путь. Самую суть этого подвига архимандрит Гавриил выразил в своей книге «О загробной жизни». Он так написал об этом: «Мы, христиане, и в особенности священнослужители, были беззащитны, судили нас, как хотели, предъявляя чудовищные обвинения в нелепых преступлениях. Искать справедливости, доказывать свою невиновность, добиваться защиты было делом немыслимым. Мы могли только страдать и терпеть. Сами допросы были ничем иным, как изощренными пытками и издевательствами над личностью допрашиваемого и необузданным кощунством над Богом и всем святым…». Архимандриту Гавриилу пришлось пережить много унижений и издевательств.

Чего стоит его последний арест в Мелекесе, когда сотрудники ГБ посадили 60-летнего старца на грузовик, нагруженный углём. Когда машина подъехала к отделению милиции, отец Гавриил был весь черный от угольной пыли.

Или другой случай, когда однажды в Ухтпечлаге отец Гавриил с соседями по бараку тайно праздновали Христово Воскресение: «Ночью мною было тайно отслужено Пасхальное богослужение, – писал в своих воспоминаниях сам отец Гавриил, — все присутствующие причастились Святых Христовых Таин… Утром вызвал меня начальники грозно приказал… мести лагерный двор. — „Товарищ начальник, сегодня великий праздник Пасхи, нарушать его не буду“… Тогда начальник вызвал надзирателя, который,… обрив наголо мне голову и сбрив бороду, отпустил с насмешкой: „Вот тебе, поп, и Святая Пасха!“… На душе была такая скорбь. Но я сразу вспомнил слова, произнесенные распятым на Кресте Спасителем мира: „Отче, прости им, ибо не знают, что делают“. Поблагодарил Господа, что Он в такой день сподобил пострадать за Его святое Имя и запев: „Христос воскресе из мертвых…“, — пошел в свой барак».

Были случаи избиения чуть не до смерти. А зимой выводили в 40-градусный мороз на улицу босиком, где держали по нескольку часов.

Однажды решили подсыпать ему яд в пищу, но Господь открыл батюшке умысел зложелателей, – он помолился, перекрестил еду и сказал: «Напрасно вы меня травите. Вы мне яду подсыпали. Я съем эту еду, как вы этого хотите, и она не причинит мне вреда». Злоумышленники переглянулись, стали смеяться и ждать, что батюшка умрет. Но с Божией помощью он остался жив и невредим. Таков был путь истинного подвижника и исповедника.

Жизненный путь отца Гавриила начался 23 мая 1888 года в деревне Самодуровка Пензенской губернии. Иоанн (так назвали мальчика в крещении) Игошкин родился в семье крестьянина. Его родители, Иван Павлович и Варвара Павловна, были простыми людьми с крепкой верой в Бога и воспитывали детей в традициях христианского благочестия. Иоанн был старшим сыном и с детства помогал отцу в тяжелом крестьянском труде. Обучаться грамоте приходилось ходить за десять километров в село Русский Качим, где находилось двухклассное духовное училище. Грамота дала возможность читать Библию и молитвы. И мальчик всё свободное от работы и учебы время посвящал чтению духовных книг, а также молитве в храме Божием.

Ещё в отрочестве обнаружил Ваня склонность к подвижничеству, и с годами его ревность по Богу только возрастала. В ноябре 1903 года юноша решает оставить мир и уйти в монахи. Он отправляется в Жадовский мужской монастырь  в Карсунском уезде Симбирской губернии. Там он проходит послушания до 1909 года. Но путь к монашеству и священству оказался не таким простым, как казалось в начале и довольно долгим.

В 1909 году послушника Иоанна призывают на военную службу в город Ковно. Но и в армии будущий старец не оказался оторванным от храма и церковного богослужения. Хотя он и был призван в артиллерийскую часть, но был направлен служить на должность певчего при военном соборе, где и прослужил до конца 1913 года.

Возвратившись домой Иоанн стал помогать родителям в крестьянском труде, не оставляя, конечно, и мыслей о монашестве. Но осуществить мечту помешала Первая мировая война. В 1914 году будущего архимандрита призывают в действующую армию и направляют в распоряжение 25-го военного госпиталя. Там он служит в должности делопроизвотителя и псаломщика. То есть опять участвует в богослужении военного храма.

Только в конце 1917 года Иван Игошкин, демобилизованный по болезни, возвращается в Самодуровку – к своим родителям.

Бурные политические события 1917–1918 годов изменили жизнь всей страны. Не могли они, конечно, не отразиться и на жизни семьи Игошкиных. Власти начали разгонять монастыри, отбирать их земли. И хотя Жадовский монастырь репрессии в 1917-18 годах ещё не коснулись, принятие монашества Иоанном откладывается ещё на несколько лет. Он помогает родителям вести крестьянское хозяйство и служит псаломщиком в сельском храме. Но в разгар гонений он проявляет исповеднический дух и принимает решение – стать священнослужителем и до конца своих дней служить Церкви Христовой.

В 1921 году Иоанн принимает священный сан диакона. Он был рукоположен архиепископом Уральским и Николаевским Тихоном (Оболенским) и начал служить в Троицком храме г. Покровска (в настоящее время это г. Энгельс Саратовской области). На следующий год состоялась иерейская хиротония.

В 1922 году священник Иоанн вместе с архиепископом Тихоном переезжает в Москву. В Москве с 1922 по 1936 год отец Иоанн служил во многих известных храмах: Покровском храме Марфо-Мариинской обители, храме святителя Николая в Пыжах, храме Воскресения Христова в Кадашах, а также в храме Покрова Богородицы села Звягино Пушкинского района и храме Сошествия Святого Духа города Пушкино. Эти годы службы текли неравномерно, часто прерывались закрытием храмов, арестами, тюрьмами и ссылками.

Долгожданное монашество отец Иоанн принимает в 1929 году в Московском Богоявленском монастыре, а уже через год был возведён в сан игумена. При постриге ему нарекают новое имя – Гавриил, что в переводе означает: «крепость Божия», «Божья твердыня», «сильный человек Бога», «Божий воин». Все эти значения имени идеально выражают характер и сущность жизненного подвига святого.

Подлинное исповедничество отца Гавриила началось в 1931 году. Первый раз он был арестован за «систематическую антисоветскую деятельность» 14 апреля 1931 года и осужден на три года лагерей.

Отца Гавриила подвергали многим изнурительным допросам. Ему обещали свободу, если он откажется от священнического сана, избивали на допросах, но он был непоколебим. Виновным себя не признал.

Срок отбывал в Вишерском лагере Екатеринбургской области. Его соседями по баракам были другие заключенные священнослужители — епископ Омский Антоний (Миловидов), протоиерей Глеб Коптягин, иеромонах Нектарий (Григорьев), впоследствии ставший митрополитом. Здесь он пребывал до 29 июня 1932 года, когда был по состоянию здоровья освобождён из лагеря и выслан сначала в Ростов Ярославской области, а затем во Владимир, отбывать оставшийся срок в ссылке – до декабря 1933 года. По окончании срока отец Гавриил вернулся в Москву и продолжил служение в храме святителя Николая в Пыжах.

Ко времени пребывания игумена Гавриила во Владимире относится его последняя встреча с младшим братом Афанасием, который был расстрелян в 1938 году. Тогда в 1933 году Афанасий Игошкин решил поехать к брату, чтобы попытаться вылечить в Москве (так как он не знал, что брат находится в заключении) заболевшую от голода дочь Зинаиду. Но в Москве брата с дочкой встретила духовная дочь батюшки Мария Харитоновна Орлова. Она рассказала им, что отец Гавриил находится в заключении, и приняла их в свой дом. Зинаиду устроила на лечение в больницу, и после её выздоровления они поехали с отцом в город Владимир, где батюшка отбывал ссылку.

Там Зинаиду поразил аскетизм отца Гавриила. Она вспоминала об этом так: «…Меня поразило, что больной, измученный концлагерной жизнью отец Гавриил спал на кирпичах, и сверху одна простыня».

Сейчас мы уже не можем представить себе, в каких условиях приходилось жить исповеднику Христову в лагерях. Но это маленькое свидетельство племянницы старца проливает свет на то, что и на свободе отец Гавриил не давал покоя своему телу и всегда находился в душевном и телесном подвиге.

В 1934 году игумен Гавриил был возведен в сан архимандрита. В июле 1934 года храм, где служил архимандрит Гавриил, захватили обновленцы, и он перешел служить в храм Воскресения Христова в Кадашах. 19 августа 1934 года в праздник Преображения Господня во время богослужения его арестовали, обвинив в принадлежности к активной контрреволюционной церковно-монархической группировке. 3 октября 1934 года он был освобожден за недоказанностью вины. Вскоре церковь, в которой служил отец Гавриил, была закрыта, и его перевели в храм Покрова Богородицы села Звягино Пушкинского района Московской области.

В октябре 1936 года местные комсомольцы совершили поджог этой церкви. Отец Гавриил очень скорбел об этом и стал говорить о гонении на Православную Церковь со стороны властей, о безнаказанности за поджог. Его перевели в храм Сошествия Святого Духа города Пушкино.

4 ноября 1936 года во время богослужения на праздник в честь иконы Казанской Божией Матери отца Гавриила арестовали, обвинив в контрреволюционной деятельности. Содержался отец Гавриил в Бутырском изоляторе, где на многочасовых допросах спрашивали о священнике Вениамине Воронцове, с которым он служил пять лет в Марфо-Мариинской обители. На вопросы отец Гавриил отвечал уклончиво: «Я с ним не поддерживаю связи». Задавали вопросы и о других священниках и руководителях Марфо-Мариинской обители, в частности о великой княгине Елизавете Федоровне. На все вопросы он отвечал: «Ничего не знаю и общаюсь только с теми людьми, что касается службы в церкви».

В день Рождества Христова – 7 января 1937 года отцу Гавриилу предъявили обвинительное заключение, и 20 января Особое совещание при Народном комиссариате внутренних дел СССР за участие в контрреволюционной группе приговорило его к пяти годам исправительно-трудового лагеря. Отца Гавриила отправили этапом в город Чибью (ныне – г.Ухта) в Коми область, в Ухтпечлаг.

Срок заключения закончился в конце 1941 года, но в связи с войной отец Гавриил был освобожден только в июле 1942-го. После освобождения работал в этом лагере до октября 1942 года. В октябре 1942 года он уехал в город Кузнецк Пензенской области к своей сестре Пелагее. Прожив у сестры около месяца, он решил идти пешком в Ульяновск, чтобы получить назначение на службу, так как в Ульяновск была эвакуирована Московская Патриархия во главе с митрополитом Сергием (Страгородским).

По пути зашел к известному в то время блаженному старцу Василию Струеву, проживавшему в селе Копышовка (ныне – Урено-Карлинское) Тагайского района Ульяновской области, чтобы получить от него благословение, как и где ему жить. Он пришел в деревню в длинном кафтане, в резиновых галошах на шерстяной носок, завязанных веревкой, как лапти. В дороге он занемог, и старец Василий благословил пожить ему в двух километрах от него в Базарном Урене у престарелых сестер, которые не побоялись принять его в свой дом.

Отец Гавриил тайно совершал в их доме Божественную литургию, исповедовал, причащал Святых Христовых Тайн, совершал требы. Частенько бывал у старца Василия в Копышовке, подолгу они вели духовные беседы; бывало, служил у него в доме литургию, причащая старца и всех желающих. На исповеди говорил так, что все плакали. Отец Гавриил обращался к иконе Спасителя и говорил: «Господи, прими эти слезы покаяния и прости их согрешения». Батюшка сказал однажды: «Я рад, что, живя здесь, успел сказать 33 проповеди». Везде старался он выполнять свой пастырский долг, окормляя верующих.

Именно в этом видел он свой долг священника – нести людям Слово Божие и Самого Христа – в святых таинствах Крещения и Причащения.  В этом служении Богу и людям, которое как говорил сам старец Гавриил, он совершал «в строго церковном духе», заключалось его исповедничество православной веры в атеистическом и враждебном церкви государстве.

Отец Гавриил никогда не выступал против светской власти, ни в какой мере не касался политики, призывал верующих к честному труду, исполнению своих гражданских обязанностей, заботе о семье и быть полезными членами общества и государства.

В частности, на следствии 1931 года отец Гавриил утверждал: «Против власти среди прихожан агитации я не вел. Я всегда говорил, что Советская власть как и всякая власть, дана Богом, поэтому ей надо подчиняться и за нее молиться, чтобы Господь улучшил положение верующих».

При этом, когда дело касалось уже не только царства «мира сего», а Дома Божьего, он очень четко различал, что в Церкви – не всякая власть от Бога. Он понимал, что если власть не от Бога, то это и не власть вообще, а самозванство. Так в 1922 году он решительно отверг обновленчество и остался верным патриарху Тихону. А после кончины святителя Тихона сразу признал митрополита Сергия (Старгородского) как местоблюстителя патриаршего престола. Поэтому отец Гавриил и отправился к митроплиту Сергию в Ульяновск после своего освобождения из лагеря в 1942 году.

Но местоблюстителя патриаршего престола он в Ульяновске уже не застал. Архимандрит Гавриил, прожил в Базарном Урене до начала мая 1946 года и, немного поправив свое здоровье, обратился с прошением о принятии в клир уже к епископу Ульяновскому и Мелекесскому Софронию (Иванцову), который назначил его настоятелем церкви в честь иконы Пресвятой Богородицы «Неопалимая Купина» города Ульяновска.

Здесь он, как и везде, совершал Божественную литургию с особым духовным подъемом, со слезами молясь за прихожан. Неопустительно говорил проповеди. Говорил проникновенно и убедительно. По воспоминаниям прихожан, поучения его были глубоки по смыслу и вместе с тем доступны пониманию простых верующих. Ульяновские власти, старавшиеся превратить Ульяновск в город сплошного атеизма, видя, каким священник стал пользоваться авторитетом и уважением, решили отказать ему в регистрации. Тогда он был переведен настоятелем Никольской церкви в город Мелекесс (ныне – Димитровград). Здесь архимандрит Гавриил служил и проживал до последнего ареста в 1949 году. А затем после досрочного освобождения  в 1954 году до самой кончины 18 октября 1959 года.

История последнего ареста вкратце такова. После появления отца Гавриила в Мелекессе, в церковь стало ходить гораздо больше молодежи и детей. Властям это, естественно, не понравилось. И 8 июня 1949 года во время богослужения отец Гавриил был арестован и приговорен к 10 годам лагерей в Кемеровской области. Причем доносы на него писали свои же: церковный староста, председатель ревизионной комиссии прихода и регент хора. Они не вынесли справедливых замечаний архимандрита за своё пьянство и присвоение церковных денег. И решили не исправляться, а избавиться от отца Гавриила.

В лагере охранники поместили святого с уголовниками-рецидивистами, в уверенности, что его убьют в первую же ночь, так как в этом лагере не проходило суток без убийства. Но Сила Божия и тут победила и сохранила отца Гавриила. Он вошел в камеру с приветствием: «Мир всем», сказал, что он священник и стал молиться. Его никто не тронул, а вскоре сокамерники выбрали его старшим по бараку, и всё делали с его благословения. Батюшка исповедовал их, отпевал умерших. В строжайшей тайне совершал и богослужения.

История его досрочного освобождения – после исцеления жены начальника лагеря – изложена в начале статьи. После освобождения, отец Гавриил решает вернуться в Мелекесс, чтобы, по Заповеди Божией – молиться за своих врагов.  Но после лагеря отец Гавриил уже не служил в церкви из-за слабого здоровья, а совершал Божественную литургию у себя дома.

В июне 1956 года отец Гавриил предпринял последнюю поездку на родину – в Пензенскую область. Обошел пешком села Сыреси, Самодуровку, Шугурово, Шкудим, Качим, где проживали его родные, в их домах служил Божественную литургию, крестил младенцев. Совершил последнюю панихиду на могиле родителей, похороненных в селе Сыреси. И в этом последнем путешествии он продолжал служить Богу и людям.

Осенью 1959 года состояние здоровья старца ухудшилось. С каждым днем он терял телесные силы. До последнего часа вокруг него были его чада. По их свидетельству, за три дня до смерти он видел необыкновенный свет и в нем Господа и разговаривал с Ним.

Кончина его была мирной и поистине христианской. В воскресенье 18 октября 1959 года батюшка отслужил Божественную литургию, причастился Святых Христовых Тайн. Как и всегда, во время «Тебе поем» очень сильно плакал. Вечером отказался от ужина и попросил духовных чад прочитать акафист «Иисусу Сладчайшему», слушал лежа, и вдруг стал говорить: «Грудь давит и тяжело дышать». Предчувствуя конец земной жизни, он попросил прочесть над ним «Канон при разлучении души от тела». Стал прощаться со всеми, велел крестить его с головы до ног, окинул взглядом все четыре стороны света и тихо заснул. Сначала думали, что спит, но пульс уже не бился.

Архимандрит Гавриил был похоронен на городском кладбище города Димитровграда. Причислен к лику общецерковных святых на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 20 августа 2000 года. А 18 октября того же года состоялось обретение мощей преподобноисповедника Гавриила, которые ныне покоятся в Никольском соборе города Димитровграда.

Трижды судимый, пробывший в лагерях и ссылках около тринадцати лет, отец Гавриил никогда не жаловался на свой крест и ужасы лагерной жизни. Своё отношение к выпавшим на его долю страданиям он выразил так: «Я рад, что Господь сподобил меня пострадать вместе с моим народом и потерпеть сполна все скорби, которые не единожды выпали на долю православных, что испытания посылаются человеку от Бога и необходимы для его очищения и освящения».

Архимандрит Гавриил сказал однажды на проповеди: «Вы спрашиваете, как жить для спасения души? Вопрос необходимый и весьма важный. Живите по совести, любите Господа, молитесь Ему с усердием и делайте добро. Праздники почитайте, посты соблюдайте, безропотно скорби переносите, творите милостыню, читайте Евангелие и Псалтырь. Имейте страх и не делайте грех. Нет маловажных грехов, всякий грех есть беззаконие, и малый грех прогневляет великого Бога и лишает благодати Его. Любите ближнего, каждому стремитесь делать то, что желаете себе, то есть добро, и не делайте того, что не желаете, то есть зло. В этом исполнение закона; поступая так, благоугодите Богу и спасете свою душу».

Д.В. Макаров, доктор культурологии,

председатель УРОО «Симбирский

центр православной культуры»

При написании статьи была использована следующая литература:

1. «Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. Сентябрь-Октябрь». Тверь, 2003 год, стр. 112-128.
2. Анастасия Коскелло. Преподобноисповедник Гавриил (Игошкин): Господь сподобил меня пострадать вместе с моим народом. URL: http://www.pravmir.ru/prepodobnoispovednik-gavriil-igoshkin-gospod-spodobil-menya-postradat-vmeste-s-moim-narodom/
3. Протоиерей Алексий Скала. Святые, в земле Симбирской просиявшие. – ОАО «ИПК «Ульяновский Дом печати», 2009. – 240 с.
4. Святые земли Симбирской. Ульяновск: ООО «Мастер Студия», 2016. – 48 с.  (составитель В.И.Мельник).

 

(283)